Шенгенская история - Страница 112

112

– Конечно, конечно, – успокаивающим тоном произнес Андрюс. – Ты не нервничай! Тебе нельзя! Ты же сама говорила, что тебе с собакой приятнее гулять, чем с этим малышом! Так что забудем о них! Видишь, что нам досталось? – Он показал Барборе листок с ресторанными билетами.

– А что это? – спросила она.

– Что-то вроде ваучеров для ресторана! Твоя Лейла, видимо, ими торгует. Если б знать, я бы больше вытащил!

– А как это – «ваучеры для ресторана»? – задумалась вслух Барби.

– Я сам не совсем понимаю! Но разберемся! Ты же сегодня собаку в парк поведешь? Я отрежу один, а ты его хозяйке сенбернара покажешь и спросишь! Она же местная, наверняка знает!

Барбора кивнула.

– Нам через три дня за квартиру платить, – напомнила она. – Не хватает еще сорок евро!

– Не беспокойся, сегодня заработаем! – Андрюс оглянулся на дверь, где, прислоненная к стенке, стояла его «золотая» трость. – Я через полчаса уже поеду. А вдруг сегодня повезет, как три дня назад? Помнишь, как я за день восемьдесят евро привез? – в глазах Андрюса мелькнула гордость.

На улицу Андрюс вышел с тростью, завернутой в газету. Нес ее, как зонтик. Чтобы не привлекать к ее шафту, оклеенному золотой фольгой, ненужное внимание. Сделав шагов десять в сторону метро, остановился. Что-то заставило его обернуться. Андрюс обернулся и тут же ускоренным шагом отошел еще на шагов десять-пятнадцать от дома, перешел улицу и только там, почувствовав себя защищенным десятками идущих по своим делам прохожих, остановился и осторожно, под стенами домов, отправился обратно, против людского течения, целеустремленно текущего к подземному входу в станцию метро «Жардан».

Минуту спустя он понял, что не ошибся: напротив их дома, напротив синей парадной двери, на другой стороне улицы стоял и курил, не сводя с этой двери глаз, тот же мужчина с горбатым носом и сережкой в ухе. В той же черной куртке и черных джинсах. Только шею его этим утром закрывал легкий темно-синий шарф, которого вчера вечером вроде бы не было.

Андрюс прошел за его спиной. Нырнул в открытые двери кафе, из окна которого тоже был виден их четырехэтажный дом и синие двери входа в парадное. У стойки заказал себе чашечку кофе и, пока бармен спокойно следил за тонкой коричневой струйкой, падающей в чашечку, достал мобильник.

– Барби, – заговорил в телефон Андрюс, стараясь контролировать голос, пытаясь не выдать интонацией беспокойство. – Барби! Ты слышишь! Оставайся пока дома! Не выходи никуда!

– Почему? – спросила Барбора удивленно.

– Я потом объясню! Еще позвоню!

Спрятав мобильник в карман куртки, Андрюс поймал на себе любопытный взгляд бармена.

– Quelle langue vous avez parlé? – спросил он приветливо.

– Pas Français, Anglais s’il vous plait! – заученно и тоже приветливо произнес Андрюс в ответ.

– На каком языке вы только что говорили? – бармен повторил свой вопрос на английском с сильным французским акцентом.

– На литовском, – признался Андрюс, пригубив кофе.

– Интересный язык, – закивал парень. – Никогда не слышал!

Андрюс вежливо улыбнулся. Сделал шаг к дверям и выглянул на улицу. Человек с серьгой в ухе все еще стоял перед их домом.

«Мне это не нравится, мне это очень не нравится», – думал Андрюс, вернувшись к стойке и к своему недопитому эспрессо.

– Так вы из Литвы? – спросил бармен.

Андрюс кивнул. Но глаза его выражали беспокойство.

Через пару минут Андрюс допил кофе и не спеша зашагал к метро. Мужчина с сережкой в ухе пропал, исчез. Андрюс на ходу внимательно рассматривал людей и на своем пути и на тротуаре по другую сторону рю де Бельвиль. Его нигде не было.

Опять позвонил Барборе, сообщил ей, что все в порядке, что она может идти по своим делам. И только уже зайдя в метро, понял, что ничего о подозрительном, следившем за ней типе с горбатым носом и сережкой в ухе ей не сказал ни вчера вечером, ни сегодня утром. Ну, вчера вечером что-то говорить ей было бесполезно. Слезы мешают слушать и слышать. А сегодня утром изучение «билетов в ресторан» так увлекло Андрюса, что он забыл о нем, об этом подозрительном парне. Забыл, пока тот сам о себе не напомнил, как только Андрюс оказался на улице.

Поезд метро шестой линии уже выкатился на мост Бир-Хакейм над Сеной, и по левую сторону снова поднялась Эйфелева башня, в который раз привлекая взгляд Андрюса.

А у Барборы, собиравшейся выходить за сенбернаром, зазвонил мобильный. Телефонный мониторчик сообщил, что звонит Лейла.

– Нам надо срочно поговорить! – ворвался в ухо Барборы неприятный, злой голос мамы Валида. – Прямо сейчас!

– Нет, – выдохнула в трубку Барбора.

– Что нет? Ты воровка! Через пять минут жду тебя у булочной!

– Нет, – повторила Барбора и, поднеся мобильник к глазам, нажала кнопку отбоя.

Вечером, прежде чем войти в дом, Андрюс несколько минут рассматривал прохожих, стоя у кафе, в котором этим утром пил кофе и из которого следил за парнем с сережкой в ухе. В этот раз его точно не было. По крайней мере, он не стоял на тротуаре и не смотрел на синюю дверь их парадного.

Барбора с удрученным видом сидела за столиком у окна. Перед ней лежали три стопки банкнот: по двадцать евро, по десять и по пять. Видимо, незадолго до прихода Андрюса она опять пересчитывала деньги, отложенные на оплату квартиры.

– Ты ужинала? – спросил ее Андрюс.

Она отрицательно мотнула головой.

– Пойдем?

Она опять мотнула головой, даже не посмотрев в его сторону.

112