Шенгенская история - Страница 114

114

– Тут весной так красиво! – заговорила Рената и покосилась на Витаса. – Когда яблони зацветут, поля позеленеют…

– Поживем – проверим, – закивал он. – Лишь бы весна побыстрее наступила!

– Я хочу огород засадить, – призналась ему Рената. – Ты поможешь? Чтобы своя картошка, огурцы, укроп…

Витас посмотрел на Ренату удивленно.

– А цветы? – ехидно спросил он. – Сельские женщины очень любят цветы перед домом высаживать!

– И цветы тоже, – спохватилась она, не обратив внимания на интонацию Витаса. – Но цветы вокруг дома, а огородик я хочу со стороны леса…

За полчаса доехали до приюта, расположившегося во дворе старого дома уже за городской чертой Аникщяя. Рената осталась в машине. Витас вышел. Минут десять его не было, а потом он появился, в правой руке пластиковая клетка для перевозки мелких домашних животных. У калитки он попрощался с женщиной – худой, бледной, с вопросительным, нервным взглядом.

– Ну хоть покажи! – попросила Рената, когда он снова уселся рядом, поставив клетку-корзинку на колени.

– Беленький, – ответил Витас, приподнимая корзинку, чтобы Ренате было лучше видно.

– Так это ты для Виолы взял? В подарок? – спросила она, когда они уже подъехали к парикмахерскому салону.

– Не совсем, – уклончиво ответил парень. – Подожди минутку, я пойду занесу!

Он поднялся по ступенькам в парикмахерский салон. Минут через пять вернулся без корзинки, открыл дверцу, но на сиденье не сел.

– Ренаточка, давай я тут останусь! Мы хотим с Виолой этого котика перекрасить, но она пока занята! Там еще две клиентки!

– И когда же за тобой приехать? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее.

– Я тебе позвоню!

– А Виолу ты не хочешь перекрасить? – вырвалось все-таки у Ренаты, и она тут же протянула руку к открытой дверце, захлопнула ее и, больше не взглянув на Витаса, нажала на педаль газа. Развернулась у костела Святого Матаса. Проехала по Баранаускаса, думая, что, возможно, нога сама нажмет на тормоз возле любимого кафе. Но нога не захотела отпускать педаль газа, и очень скоро Рената выехала из города.

Когда она вышла из машины, уткнувшейся колесами в конец колеи, Гуглас позвал ее лаем. Все еще подавленная, Рената подошла к будке, присела на корточки, погладила смешную красную мордочку крашеного песика.

– Ты что-то не линяешь? – проговорила грустно и одновременно игриво. – Мы теперь с тобой как родственники, как из одной семьи… А почему «как»? – спросила вдруг сама себя. – Мы действительно из одной семьи. Видишь, и волосы у нас одинаковые! Наверное, из-за весеннего обострения… Только ты тут ни при чем! Ты – нормальный! – Рената потрепала Гугласа по загривку и поднялась на ноги.

В доме стояла гнетущая тишина. Будь у Ренаты настроение получше, она бы эту тишину не услышала. Просто не заметила бы, ведь тут тишина – это самая привычная «музыка». Но мысли ее сейчас постоянно возвращались к Виоле и к Витасу. И не играла рядом музыка, способная ее отвлечь. Не шумел ветер или дождь. Она вдруг поняла, что первые две буквы их имен совпадают! Произнесла, четко проговаривая каждую букву: «Витас и Виола». Прислушалась. Потом так же разборчиво и четко сказала в тишину: – Витас и Рената. Прислушалась к собственному голосу, вздохнула. Показалось ей, что «Витас и Рената» звучит лучше, гармоничнее. А «Витас и Виола» больше напоминает название какого-нибудь музыкального дуэта, одного из тех, что пели под фонограмму на фестивале прошлым летом.

Время замедлилось. Словно тишина, царившая в доме, мешала ему идти. Стало невыносимо тоскливо Ренате. Достала свой мобильник, включила музыку – французскую певицу, чье имя никак не могла запомнить. Время пошло чуть быстрее, и вдруг Рената заметила темень за окном. Занервничала. И ездить в темноте она не любила, и Витас все не звонил, да к тому же она знала, где он, и это знание не радовало, а скорее огорчало. Огорчало ее еще и то, что, кажется, впервые осознала Рената, что такое ревность. Осознала и испугалась. Поняла, что ревнует Витаса к молодой парикмахерше и готова устроить ему «вырванные годы», если он даст повод. Слово «повод» зацепило ее внимание и она задумалась о «поводе». Он ведь уже дал ей повод, она видела его через дверь в парикмахерском салоне, видела, как Виола не сводила с него глаз. Разве это не повод?

После короткой паузы она отрицательно мотнула головой.

– Это не повод, – сказала себе, хотя сама себе полностью и не поверила.

То, что Виола и Витас вдвоем красили Гугласа, тоже поводом не казалось, но очень раздражало. Ведь только муж и жена – законные или гражданские, какая разница? – могут делать что-то вдвоем, вместе! И сейчас Витас уже четыре часа у Виолы! Нет, конечно, не дома у нее! Она сама говорила, что дома у нее муж-коротышка. Но все равно! Они вместе, пусть даже и при свидетелях-клиентах! И кот с ними!

«А может, он взял кота ей в подарок? Может, она действительно без ума без котов и кошечек?» – подумала Рената и грустно покачала головой, все ближе и ближе склоняясь к мысли о том, что надо просто ехать и стоять-ждать его под парикмахерским салоном. Если она не хочет его потерять! Или все-таки позвонить? Спросить, когда приехать? Он тогда сразу поймет, что она о нем думает, нервничает, может, даже ревнует? А хочет ли она, чтобы он всё это понял?

Рената зашла в ванную, стала перед умывальником – в зеркале навесного шкафчика ее грустные глаза на грустном лице.

114