Шенгенская история - Страница 115

115

– Ну и что ты будешь делать? – спросила она свое отражение.

Отражение молчало.

Зато из комнаты донесся телефонный звонок. Звонок на фоне симпатичной, легкой, негромкой песни на французском языке, на языке, которого она не понимала и про который только знала, что это – язык любви.

– Рената! Знаешь, не надо приезжать! Виола согласилась меня сама отвезти! – сообщил Витас.

Рената сглотнула слюну. Сцепила зубы.

– Ну хорошо, – чуть помедлив ответила она. – И когда она тебя привезет?

– Через часик. У нас есть из чего ужин сделать?

– Есть.

– А ты не могла бы что-нибудь приготовить? Посидим втроем.

– Втроем? – Рената не поверила своим ушам. – Ты уверен?

– А что? Она же тебе волосы красила, да и раньше сколько раз тебя стригла! Все-таки не чужой человек!

В глазах Ренаты блеснул испуг, которого он, слава Богу, заметить не мог.

«Не чужой человек??» – повторила она мысленно. Удивленно покачала головой.

– Хорошо, я приготовлю! – пообещала в трубку и нажала на «отбой».

На душе заскребли кошки. Захотелось отвлечься.

– Нет, давай я сначала Гугласа покормлю! – решила Рената.

Поставила на плиту перловку вариться, бросила в нее свиную кость с куском мяса. Села рядом на стульчик и успокоилась. Так успокоилась, что сама себе удивилась. Помешивала кашу деревянной лопаткой, соль подсыпала. И пока занималась ужином для Гугласа, забыла и о Витасе, и о Виоле.

Когда перловка расползлась, стала мягкой и вязкой, разорвала Рената двумя вилками мясо у свиной косточки, смешала с кашей и вынесла кастрюлю, которую только для щенка и использовала, во двор. Поставила прямо на снег у машины. Смотрела, как горячая кастрюля погружалась в чуть растаявший снег. Слышала, как радостно повизгивает Гуглас рядом. Видимо, чуткий собачий нос уловил в холодном, но не очень-то уже и морозном воздухе ароматы ужина.

– Потерпи! Потерпи! – попросила она его ласково.

Минут через пятнадцать поднесла кастрюлю к будке, вывалила ее в большую миску.

– Смотри, не обожгись! – предупредила Гугласа, а он в ответ внимательно посмотрел ей в глаза. К миске не подпрыгнул, как обычно, а подошел осторожно. Принюхался, ткнул носом в загустевающую, остывавшую кашу. Не обжегся. Наклонил мордочку боком и правым краем пасти ухватил кусок мяса с перловкой.

Издалека долетел звук машины. Рената обернулась в сторону уходящей от дома в темноту полей и холмиков гравийки. Показалось, что в той стороне, откуда долетал шум машины, стало светлее.

Минут через пять действительно из-за невидимого в темноте горизонта выкатились фары дальнего света, как два ярких солнца.

– Ой! – спохватилась Рената, вспомнив про обещанный Витасу ужин.

Бросилась в дом. На кухне поставила кастрюльку с водой на газ. Потом начала думать, что в эту воду бросить, когда закипит. Если б она жила на половине деда, она бы уже видела хорошо освещенный фарами «смарта» Виолы вечерний зимний двор. Но из окон ее половины двора видно не было. Только когда дверь на улицу открылась, поняла Рената, что они приехали: Витас и его гостья.

Пока они разувались-раздевались, Рената успела еще раз в ванную зайти и в зеркало посмотреть. Была она в этот вечер опять в красном свитере. Волосы, опускаясь на плечи, сливались с ним своим цветом. И джинсы с красным свитером смотрелись неплохо.

– Ну прям кинозвезда! – пошутила над своим отражением Рената.

– Привет! – крикнул, войдя из коридора в комнату с клеткой-корзинкой в руке, Витас. За ним следом, с любопытством разглядывая все, что попадалось взгляду, зашла Виола. Одета она была сегодня как-то по-простому: белая кофточка и черная юбка до колен, на ногах теплые черные колготки.

– Закрой глаза! – попросил он Ренату.

Она, хоть и не была в игривом настроении, но глаза закрыла. Витас тем временем вытянул из клетки-корзинки свежепокрашенного в тот же красный цвет кота. Но в руках не удержал. Кот спрыгнул на пол.

– Все, открывай! – скомандовал он.

В глазах Ренаты при виде красного кота засветилось недоумение. Кот сидел на полу и, казалось, возмущенно смотрел на собственный красный хвост.

Рената подняла взгляд на Виолу, выглядевшую усталой.

– Ну и зачем? – выдохнула она и перевела взгляд на Витаса.

– Ну ты же зачем-то покрасилась? – как-то чересчур самоуверенно ответил он.

– Я покрасилась, чтобы ты заметил! – смело неожиданно даже для самой себя заявила Рената. – А зачем надо было красить Гугласа и это несчастное животное? Они об этом просили?

– Я тебе за ужином все расскажу! – пообещал Витас и посмотрел на Виолу, словно ожидал от нее поддержки. – Но сначала Виола нас сфотографирует!

– Нас с тобой? – спросила Рената.

– Нас с тобой, Гугласом и котом! Я сейчас Гугласа принесу!

Фотосессия, которая доставила Ренате больше беспокойства, чем любопытства, длилась почти полчаса. Фотографировались на диване в обнимку с красной кошкой на коленях у Ренаты и красной овчаркой у ее ног. Потом вышли на двор и там в свете фар «смарта» Виолы фотографировались на фоне темной деревянной торцевой стены амбара.

– Ну и зачем все это? – опять поинтересовалась Рената.

– Потерпи минутку! Как только нальем по рюмке, все узнаешь! Узнаешь, поймешь и одобришь! – пообещал Витас.

Виола ела спагетти без аппетита – это было написано на ее лице. Рената тоже жевала их без особой радости, но внутри у нее что-то радовалось этому грустному факту – факту нехватки в холодильнике кетчупа для нормального соуса.

115