Шенгенская история - Страница 138

138

– У нас сегодня важные клиенты, – сообщила Сюзанна, снова одетая в спортивный костюмчик, но в этот раз не лыжный, а для бега. – Но Филипп вами займется! Правда, Филипп?

Мальчик, сидевший немного задумавшись, безошибочно повернулся к маме и кивнул.

– Да, да! У нас сегодня охота! Ты же нам Ашку дашь? – спросил он.

– Конечно. Только не особенно увлекайся! И возвращайтесь засветло! Я приготовлю вам с собой бутерброды. Встретимся за ужином. – Слово «ужин» она произнесла так многозначительно, словно оно должно было писаться не просто с заглавной буквы, а только заглавными буквами.

– Так, – бодро скомандовал гостям Шарль, поднимаясь из-за стола. – Теперь собирайтесь с духом, и пойдем вооружаться!

В одинаковых зеленых резиновых сапогах, в одинаковых жестких перчатках, с одной маленькой, почти игрушечной корзинкой и двумя садовыми совочками в руках Андрюс и Барбора вышли во двор, посмотрели друг на друга и чуть не рассмеялись. Из-за главного дома послышался лай собак и голос Шарля, говорившего уже по-французски. Ему, перекрикивая собачий лай, отвечал Филипп. Андрюс, а за ним и Барбора, пошли на голоса.

Шарль и Филипп стояли перед открытой в собачий вольер калиткой. Там, за заборчиком из металлической сетки стояли – каждая в своем отсеке – четыре собачьих конуры. Четыре собаки – два терьера, ретривер и немецкая овчарка – напряженно смотрели на хозяина и его сына. Они словно знали, что сейчас удача ждет только одну из них. И вели себя нетерпеливо. А Шарль, одетый в зеленую охотничью куртку и в противоречащие этой куртке почти домашние мокасины, даже не смотрел в их сторону.

– Ашка, Ашка, – позвал Филипп, стоя перед калиткой.

Овчарка тут же подпрыгнула и залаяла.

Шарль выпустил собаку. Она, хоть и выпрыгнула из своего отсека вольера пулей, но тут же остановилась и присела перед папой мальчика, преданно и ожидающе глядя на него.

Хозяин пристегнул к ее ошейнику вытяжной поводок.

– Держи, – протянул полукруглую ручку-рулетку поводка Филиппу. – Бутерброды и воду не забыл?

Филипп дотронулся рукой до рюкзачка на спине.

– Ну все, удачной охоты! – пожелал им Шарль.

Филипп наклонился к овчарке, уже понявшей, кто сегодня старший, и погладил ее жесткую шерсть.

– Vas, Vas Achka, en avant! – скомандовал он собаке.

Она резко поднялась и устремилась к тропинке, ведущей прочь от дома. Вытянула из ручки-рулетки метра три поводка, остановилась на секунду, оглянулась и снова нетерпеливо потянула за собой поводок.

Филипп уверенно и быстро, к тому же без привычной телескопической трости, шагал за Ашкой. Андрюс и Барбора с корзинкой в руке – за ним. Тропинка вывела их к калитке в кованом заборе и повела дальше в старый лес, в котором могучие древние дубы перемежались с орешником и молодыми буками и грабами. Сыроватый, но теплый встречный ветерок дул в лицо и словно предлагал им провести дегустацию лесных запахов. Пахло в лесу прелостью и известью, сырой дубовой корой. Андрюсу даже показалось, что ветер разносил по лесу и запах хвои, хотя ни одной сосны или ели он вокруг себя не видел.

Минут пятнадцать спустя Филипп остановился.

– Achka, ici! – скомандовал он собаке, и она подбежала к мальчику, выжидательно уставилась на него.

– Piste! – последовала следующая команда.

И овчарка приподняла морду, будто бы принюхиваясь. А может, она и действительно принюхивалась, ведь почти сразу потянула поводок в сторону от тропинки и повела их куда более резвым шагом за собой.

Андрюс, старавшийся не отставать от Филиппа, не переставал удивляться, как легко и быстро идет слепой мальчик, держась лишь за поводок овчарки. И идет ведь уже не по ровной тропинке, а по траве и опавшим листьям!

Внимание Андрюса отвлекла белка, пробежавшая по полянке между двумя деревьями и быстро вскарабкавшаяся на ствол бука. От этой белки повеяло чем-то таким родным и далеким!

– Ты видела? – Он обернулся к Барборе, показывая на дерево, по которому только что убежал вверх юркий рыжий зверек.

– Нет, – ответила Барби, вынырнув из своих мыслей.

– Тут как в Литве! Такой же лес, – Андрюс еще раз оглянулся на мощные деревья, росшие на уважительном расстоянии друг от друга.

– Нет, – Барби мотнула головой, не соглашаясь. Но и улыбнулась сразу. – Ты просто скучаешь по дому!

– А ты нет?

– Я? Я не скучаю о прошлом, я думаю о будущем!

Андрюс заметил, что они метров на двадцать отстали от Филиппа. Прибавил шагу и увидел, что собака сильнее прежнего натянула поводок и, казалось, с трудом сдерживала себя, чтобы не рвануть изо всех сил вперед. Филипп тоже шагал еще быстрее, но шагал немного нагнувшись и не так уверенно, как минуту назад.

Испугавшись, что мальчик упадет, Андрюс подбежал.

– Я тут, я рядом, – сказал Филиппу.

– Ашка – молодец! – похвалил собаку мальчик, не оборачиваясь на голос Андрюса.

А овчарка тем временем еще раз рванула, вытянув поводок на всю длину, и резко остановилась в метре от дуба, просто ткнула нос в мягкое, сотканное из опавших листьев и желудей «покрывало» земли.

Филипп, быстрым шагов дойдя до собаки и дотронувшись до ее загривка свободной рукой, опустился на колени и, упершись в землю кулаком с зажатой в нем ручкой-рулеткой поводка, нагнулся и, казалось, тоже носом коснулся сырой опавшей дубовой листвы. Он оглянулся назад.

– Идите сюда! – крикнул. – Понюхайте!

Андрюс, присевший на корточки, со странным чувством наблюдал за одинаковым поведением мальчика и собаки. Филипп, повторяя «Bon garcon, bon garcon!», отодвинул собаку, подчинившуюся мальчику неохотно, и стал руками расширять углубление в листьях, сделанное носом овчарки. Оголив кусок земли, Филипп еще раз нагнулся и принюхался.

138