Шенгенская история - Страница 218

218

– Странно, что мы с Андрюсом вдвоем так сюда и не приехали, – сказала она себе, уже садясь в электричку.

Серый поезд с забрызганными дождями оконными квадратами повез ее домой.

Глава 116. Пиенагалис. Возле Аникщяя

Рано утром, когда только-только начал рассеиваться за окнами ночной мрак, в дверь дома постучали. Сначала негромко. Потом сильнее. Рената проснулась, открыла глаза.

«Показалось?» – подумала.

Но тут снова три раза кто-то стукнул. И раз стук этот долетел через три закрытых двери до ушей Ренаты, значит, стоявший на пороге человек действительно хотел, чтобы ему открыли.

Рената решила не будить спавшего Витаса. Только позавидовала его крепкому сну. Накинула халат, вышла в коридор, остановилась перед входной дверью и прислушалась.

– Почему Гуглас не лает? – задалась она вопросом. – Значит, это кто-то, кого он знает. Может, Виола? Или Владас? Ведь в последнее время Гуглас уже и на защитника животных не рычал и не лаял, решив, должно быть, что он такой же «свой», как и его, Гугласа, хозяева.

И тут снова, как гром, так, что аж дверь задрожала, три удара.

Успокоенная молчанием Гугласа, Рената поспешно отомкнула замок.

Перед ней на пороге стоял старик в синем старомодном пальто с поднятым воротником. Пальто явно было с чужого плеча – сидело оно на старике неуклюже и казалось слишком длинным для него. Седой ежик волос на его голове напоминал неровно обрезанную щетку. Голубые, выцветшие зрачки выглядывали сердито из впавших глубоких глазниц. Ровный нос и тонкие губы странным образом не совпадали с глазами и словно принадлежали другому, более молодому старику, тому, кого еще можно было даже называть не «старик», а пожилой человек. Будто стоявший перед Ренатой сердитый незнакомец старел в последнее время только глазами.

– Вы к кому? – растерянно спросила Рената.

– К Витасу, конечно! – проговорил старик. – Вы что, еще спите?

– Так ведь шесть утра! – оправдалась Рената.

Старик полез рукой в карман пальто, вытащил крупные круглые часы на цепочке, открыл серебряную крышечку, защищающую циферблат.

– Да, уже шесть часов! – В его голосе прозвучала смесь возмущения и удивления. – Он что, еще спит?

– Да, спит, – ответила Рената. – Вы зайдите, подождите в коридоре! Я сейчас его разбужу! Он вас знает?

– Конечно, знает! Давно знает!

Старик шагнул внутрь, и Рената вместо его шагов услышала сочетание: шаг-стук-шаг-стук. Опустила взгляд. Увидела, что у старика одна нога – деревянная. И еще услышала, что кроме стука при шаге деревянной ногой возникал еще один странный звук. Но это, возможно, поскрипывала одна из досок пола.

Оставив старика в коридоре, вернулась в спальню.

– Витас, там к тебе какой-то старик! – зашептала, наклонившись над кроватью.

– Кто? – спросонок Витас открыл глаза.

Рената пожала плечами.

– Никогда его не видела. Но он к тебе! И Гуглас на него не лаял.

Витас нехотя уселся на кровати. Вздохнул.

Они вернулись в коридор вдвоем.

– Это кто? – вырвалось у старика при появлении Витаса. Он вопросительно посмотрел на остановившуюся за спиной Витаса Ренату.

– Это Витас, – сказала она.

– Это не тот Витас, – уже тише произнес старик, от его недавней рассерженности на лице и во взгляде не осталось и следа. – А где тот?

– Который тот? – спросила Рената.

Витас озадаченно рассматривал непрошеного гостя, рассматривал и молчал.

– Старый Витас, – сказал после паузы старик.

– Старый Витас? – переспросила Рената. – Другого Витаса тут нет и не было… Кроме моего прадедушки, но он давно умер!

– Прадедушка? – теперь уже задумался старик. – Извините, я устал стоять… Мне ходить легче, чем стоять.

– Да, да! Конечно! Давайте зайдем к нам! – Рената открыла дверь на свою половину, жестом пригласила гостя войти.

Все трое уселись за овальный стол.

– Может, снимите пальто? – предложила молодая хозяйка.

– Сниму, – старик принялся выбираться из пальто. – Оно великовато! В Польше одна женщина подарила. Сказала, что ее покойный муж был выше меня на голову. А свое я оставил одной женщине во Франции. Ей холодно было, холодно и страшно, она стояла и дрожала. А ваш прадедушка был краснодеревщиком?

– Кем? – переспросила Рената.

– Он мебель мастерил? Буфеты, шкафы, столы? – спросил старик.

– Да! – Рената бросила взгляд на Витаса, сидевшего с угрюмым и невыспавшимся выражением лица. – И фигурки из дерева вырезал.

– У него еще сын был, Йонас, смышленый такой. Жениться собирался.

– Это мой дедушка. Он недавно умер! – сказала Рената, и в глазах ее засветилось любопытство. – Так вы их обоих знали?

– Йонасы не умирают, – твердо произнес старик. – А у вас что-нибудь из мебели, сделанной Витасом, сохранилось?

– Да, на половине дедушки! Пойдемте, покажу! – предложила Рената.

Старик безразлично посмотрел на молча сидевшего Витаса, поднялся на ноги, сначала на живую, затем на деревянную.

Рената завела старика на половину Йонаса. Витас остался за столом. Старик, заметив старинный буфет, ожил. И глаза, как показалось Ренате, засветились другим, более молодым огоньком.

– Это же его рук дело? – спросил он, кивнув на буфет.

– Да.

– Да, его работа! – Старик подошел и погладил буфет. – Он мне ноги делал. Деревянные, с секретами. У него все с секретами получалось.

218