Шенгенская история - Страница 225

К оглавлению

225

– Церковь и кладбище! – прошептала Рената и еще раз увеличила картинку. Увеличила до максимума.

Могилки стали чуть больше, но все равно они остались слишком маленькие, чтобы можно было их рассмотреть.

– Одна из них должна быть самой красивой! – прошептала Рената и стала водить взглядом по рядам могилок.

Но все они казались одинаковыми.

– Наверное, этот снимок Google сделал еще до того, как маму выпустили, – решила она.

Скрипнула дверь, и она вскинула от испуга голову, обернулась на звук.

Из проема выглядывал, щурясь на свет, сонный Витас.

– Ты чего не спишь? – спросил он.

– Я… родителей нашла.

Он подошел. Остановился за ее спиной, непонимающе глядя на монитор.

– И где они? – спросил.

– В Англии. Папа вот тут, – она пальцем показала на кладбище, – мама где-то рядом. Ты еще тур в Турцию не покупал?

– Сегодня собирался.

– Не покупай. – попросила Рената. – Полетим в Англию.

– Конечно, – согласился он. – А у тебя ее адрес есть?

Рената кивнула на монитор.

– Она там, в Витби. Мы ее застанем возле могилы отца. А если не застанем, то оставим ей на могиле записку с адресом нашего отеля. И она сама нас найдет.

– Там есть отели? – засомневался Витас, не отрывая взгляда от картинки на мониторе.

– Что-нибудь найдем! Там же море! А возле моря всегда есть отели!

– Хорошо, – одобрительно проговорил Витас. – Только ты иди спать, ты очень устала! А я останусь и займусь билетами и отелем.

Рената поднялась со стула. Поцеловала Витаса. На ее лице появилась грустная улыбка.

– О чем ты думаешь? О маме? – спросил Витас.

Она кивнула.

– И еще об одном, – добавила.

– О чем?

– Кукутис сказал, что Витасы не умирают… Как и Йонасы! – в ее голосе прозвучало столько нежности, что Витас не удержался и обнял Ренату. Поцеловал в губы. Потом прошептал: – Ну иди уже спать! Утром я тебе всё расскажу – и про время вылета и про отель!

Зайдя в спальню, закрывшись дверью от яркого света гостиной, Рената остановилась перед окном и снова заплакала. Слезы бежали по щекам, капали на деревянный пол, разбивались на мельчайшие брызги, и часть этих брызг попадала на щиколотку, на пальцы ног.

Ей плакалось удивительно легко. Она не могла понять, что с ней происходит. Она чувствовала себя одновременно несчастной и счастливой, переполненной радостью и уставшей.

– Надо перестать плакать! – прошептала и отступила на шаг от окна. – Все будет хорошо.

Вытерла ладонью слезы со щек.

Улыбка осветила ее лицо в полумраке, словно падающая звезда бросила в их окно последний свой лучик и он попал Ренате на губы.

Эпилог
21 декабря 2017 года. Пиенагалис. Возле Аникщяя

Может, и хорошо, что только Барбора с сыном смогли приехать на десятилетие «Шенгенской ночи», сделавшей их всех взрослыми, поменявшей их судьбы, подтолкнувшей их к принятию рискованных, драматических и правильных решений. Но каждый человек сам выбирает свою судьбу. Возможность выбора судьбы не самому, а вдвоем с человеком, который тебе нравится, не всегда уберегает от ошибки. Да и что такое ошибка, если жизнь человека – всегда дорога. И споткнуться можно везде, где бы ты ни был.

Рената вышла во двор отнести еду Гугласу. Под ногами заскрипел свежий снег – приятно и звонко! И Гуглас сразу выбежал из будки, завилял хвостом. Пару дней назад она заметила, что пес простудился и лай его стал сиплым. Странно, что Витас этого не заметил! Но он постоянно занят. С тех пор, как из-за нехватки клиентов им пришлось закрыть «салон собачьей красоты», Витас вернулся к своей основной профессии и основал «Скорую ветеринарную помощь». Сдал на права и, можно сказать, отобрал у Ренаты ее синий «фольксваген-универсал». Сначала подарил ей, заставив продать старый красный «фиатик», а потом налепил на оба бока новенькой машины логотип «скорой ветеринарной помощи» и сам сел за руль. Теперь Рената подумывала о том, как бы выкупить свой старый «фиат» обратно. Но это весной, когда расстает снег и под нестойким литовским солнцем высохнут и отвердеют дорожка, ведущая к гравийке, и сама гравийка, ведущая к асфальту. А пока можно об этом просто помечтать и улыбнуться. Хорошо иметь на будущее простые, понятные и не сложные для исполнения планы!

В десять утра Рената постучала в зеленую, много раз крашенную дверь.

– Иду-иду! – донесся с половины дедушки Йонаса голос Юрате.

– Не надо стучать! Просто входи! – сказала она, впуская дочь. – Это же твой дом!

– Это наш дом, но тут – твоя половина! И ты должна чувствовать себя тут хозяйкой! – упрямо произнесла Рената.

– Не могу, – призналась Юрате и вздохнула. – Мой дом – в Витби, не тут. Тут мне тяжело!

Рената смотрела на свою мать, которая, как ей казалось, не стареет. Даже наоборот – стала намного моложе выглядеть, чем на той фотографии, которую прислала после освобождения из тюрьмы. Рената смотрела на нее и не знала, что ей сказать, как сделать так, чтобы она чувствовала себя в Пиенагалисе так же, как себя тут чувствует Рената – как в маленьком, личном и уютном раю, из которого не хочется уезжать, который не хочется покидать даже на день.

Юрате же считала дни, оставшиеся до своего возвращения в Англию. Она старалась не попадаться лишний раз дочери и зятю на глаза. Она молчала за ужином, а завтракала и обедала всегда одна на своей половине. Уже третий раз она прилетала к ним на недельку и всегда вела себя одинаково, вела себя, как стеснительная гостья.

225